Б.Т. Величковский. Социальный стресс, трудовая мотивация и здоровье

Ещё в ХIХ веке была выведена формула Гомперца-Мейкема для характеристики повозрастной динамики смертности, занявшая в демографических выкладках основополагающее место:

В формуле учтены две ведущие группы факторов, от которых зависит существование организмов: потенциал биологической жизнеспособности и комплекс условий жизни, который может явиться источником случайной смерти или смерти от условий, несовместимых с жизнью. Первое слагаемое носит название фоновой или социальной составляющей, второе - возрастной или биологической.

Согласно биологической составляющей, в возрастном интервале 20-80 лет, то есть в период репродуктивной, структурно-функциональной и интеллектуально-психологической зрелости, интенсивность смертности населения повышается экспоненциально, в среднем двукратно каждые 8 лет. В исторической ретроспективе подобная закономерность прослеживается не всегда в связи с влиянием на уровень общей смертности социальной составляющей, подверженной гораздо более быстрым изменениям, чем биологические закономерности. Разница между биологическим и фактическим уровнем средней продолжительности жизни является индикатором несовершенства социальных, экономических и экологических условий жизни общества. Исследования показали, что на протяжении ХХ века уровень средней продолжительности жизни населения развитых стран определялся исключительно уменьшением влияния социальной составляющей смертности [11, 31].

Вместе с тем, формула повозрастной динамики смертности не позволяет вычленить из фоновой составляющей удельный вес социального стресса, определяемого, прежде всего, особенностями трудовой мотивации.

За рубежом, а в последние годы и у нас, привлекло внимание исследование экологических рисков для здоровья населения, поскольку принципиально они могут представлять угрозу самому существованию общества. Для количественного определения экологических рисков разработан соответствующий математический аппарат. Но и методология оценки риска для здоровья населения факторов окружающей среды также не приближает нас к определению интенсивности социального стресса.

По-видимому, ближе всего эту задачу решает уравнение, предложенное профессором А.В. Шафиркиным из Института медико-биологических проблем РАН [29, 30]. Автор полагает, что зависимость коэффициента смертности населения от длительности и уровня воздействия факторов внешней среды (ионизирующего излучения и химического загрязнения) и психоэмоционального напряжения может быть представлена в виде следующего уравнения:

Это выражение может быть переписано для оценки изменения средних по региону или по стране значений коэффициентов смертности всех возрастов:

Данные автора показывают, что с 1991 года изменение социального статуса населения, связанное с коренными экономическими преобразованиями в нашей стране, привели к более сильному негативному изменению здоровья, чем антропогенные воздействия: радиационный фактор и химическое загрязнение окружающей среды. По своему значению психоэмоциональный стресс занимает ведущее место в ухудшении показателей здоровья населения за весь проанализированный автором период с 1991 по 2000 год. На это указывают два пика возрастания коэффициентов смертности и снижения продолжительности жизни: в начале реформ (1991-1994 гг.) и после дефолта (1998-2000 гг.). Ведущей причиной усиления психоэмоционального стресса явилось резкое сокращение среднедушевых доходов, которые в эти периоды для большинства населения стали ниже прожиточного минимума. Проделанный автором анализ ухудшения материального положения семей по отношению к 1990 году и динамики коэффициента смертности населения обнаружил непосредственную связь между этими показателями. Для их расчёта автор использовал данные Госкомстата и Пенсионного фонда, учитывая уровень зарплат, пенсий и инфляции за соответствующий год.

Сравнение результатов за период с 1960 по 1990 годы и после начала реформ с 1991 по 1994 годы показывает, что воздействие на здоровье населения психоэмоционального напряжения оказалось в 6,3 раза сильнее, чем комплексное воздействие экологических факторов. Дополнительное усиление психоэмоционального стресса возникает при банкротстве градообразующих предприятий. Это приводит к ещё большей потере уверенности в будущем и усилению беспокойства за судьбу детей. Так, в Кемеровской области в период массового закрытия угольных шахт в первые годы реформ психоэмоциональное напряжение оказало в 8,7 раза более сильное отрицательное влияние на коэффициент смертности, чем воздействие экологических факторов, весьма выраженных в этом регионе. Интенсивность психоэмоционального стресса в этой области оказалась таковой, что в 1,5 раза превысила влияние даже уровня заработной платы и среднедушевых доходов в семье. Автор делает вывод, что развитию психоэмоциолального напряжения способствует также кардинальное изменение приоритетов, шкалы ценностей и морального климата в обществе.

Психоэмоциональная напряжённость в меньшей степени повлияла на рост смертности женщин. Если коэффициент смертности у мужчин увеличился в 1,5 раза, то у женщин - в 1,25 раза.

Не трудно видеть, что термины «психоэмоциональное напряжение», «психоэмоциональный стресс», которые автор использует, характеризуя первопричину происходящих в России изменений, соответствуют понятию «социальный стресс», обоснованному нами выше.

Работа А.В. Шафиркина должна найти практическое применение, в частности, для совершенствования социально-гигиенического мониторинга, осуществляемого Центрами госсанэпиднадзора МЗСР РФ.

С технической точки зрения, большое преимущество указанного подхода состоит в том, что источником материала для расчётов являются повозрастные таблицы смертности (дожития), представляющие собой обязательный и сохраняемый в национальных и региональных архивах документ демографического учёта. В отличие от повозрастных таблиц смертности, оценка условий жизни исследуемого контингента не может быть дана на основании средних величин официальной статистики. При высокой социальной поляризации нашего общества, усреднённые показатели фактически отражают лишь тот факт, что положение богатых и очень богатых слоёв населения продолжает улучшаться. В качестве критерия материального благосостояния более информативным является отношение денежных доходов всех членов семьи к величине регионального прожиточного уровня, определяемого с учётом состава семьи.